Сталин. Претензии на новый мировой порядок.

Советские правительственные документы, рассекреченные после развала Советского Союза, дают отчётливо понять, что же двигало Сталиным, когда тот подписывал договор о ненападении – акт Молотова-Рибентропа – с нацистской Германией.

19-го августа, 1939 года, буквально за несколько дней до подписания соглашения в Москве, Сталин заявляет перед срочно созванными на собрание членами Политбюро: «Вопрос войны и мира вступает в свою решающую стадию».

Он предсказал, что последствия будут целиком и полностью зависеть от того, какую официальную позицию примет СССР. Он предполагал, что, вступи Советский Союз в альянс с Францией и Британией, Германии пришлось бы отступить от территориальных претензий в Польше. Это, по мнению Сталина, помогло бы избежать угрозы неминуемой войны, но могло бы стать залогом «неминуемого развития опасных для СССР в будущем событий».

Если же, предположил Сталин, Советский Союз подпишет договор с Германией, Берлин «вне всякого сомнения, нападёт на Польшу, что приведёт к войне с неизбежным втягиванием в неё Франции и Британии».

Заглядывая вперёд, Сталин выдвинул идею о том, что «учитывая ситуацию, мы находимся в выгодном положении и можем просто выждать момента, когда мы сделаем наш ход (с целью извлечь максимум выгоды)».

Совершенно ясно, что Сталина не только не беспокоил факт нападения фашистской Германии, но, более того, он считал это нападение невозможным. «Наша цель – убедиться, что Германия может продолжать войну так долго, как это только возможно с целью ослабить и разорить Англию и Францию»,- сказал он. «Эти страны не должны быть в состоянии нанести Германии поражение».

«Таким образом, наша позиция ясна… соблюдая нейтралитет, мы оказываем Германии экономическую помощь, поставляя сырьё и продовольствие. Для нас важно, чтобы война длилась как можно дольше с целью истощить силы обех сторон».

Официальная российская история утверждает: Сталин верил в то, что даже если Германия выйдет из войны победителем, то она будет настолько истощена, что не будет способна вести войну с СССР как минимум лет десять.

Пакт Молотова-Рибентропа вызвал волну недвусмысленной критики со стороны коммунистов из-за рубежа. Сталин встретился с главой коминтерна, международной коммунистической организации, основанной в Москве, чтобы объяснить свою позицию. «Гитлер этого не понимает и не желает, но таким образом он подрывает капиталистическую систему», - заявил он. «Всё, что мы можем сделать – это маневрировать между сторонами, подталкивая одну сторону к войне с другой». Обратившись в письменной форме к иностранным коммунистическим партиям, Сталин заявил: « Спасение англо-французского империализма стало бы попиранием коммунистических принципов. Эти принципы ни в коей мере не исключают временного соглашения с нашим общим врагом – фашизмом».

Так был ли другой вариант?

Весной и летом 1939-го Сталин мог заключить союз с демократическим Западом. Подобный шаг мог предотвратить мировую войну, оставив границы европейских государств в целости. Проблема заключалась в том, что это отдалило бы, как казалось Сталину, «завершающую всемирную победу коммунизма» на неопределённый срок. Из поступков и действий Сталина становится очевидно, что тот и представить себе не мог, насколько затянется этот период «мирного сосуществования», ту концепцию, которая определила политику СССР в отношении капиталистического мира после его смерти. Сталин и Гитлер были едины в своём желании разрушить прежний мировой порядок, создав другой, по своему усмотрению. Возможно, советско-германские отношения стали такой же неизбежностью, как и их скоротечность и взрывное окончание.

Автор: Artyom Krechetnikov Источник: http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/8218887.stm Перевод: Сергей Другов